Игорь Гриньков - Откровения судебного медика [сборник]

Для усиления либидо (полового влечения) и преодоления смущения перед сотрудником милиции, который не менее смущенно топтался в уголке, отводя глаза в сторону, на столике были разложены потрепанные страницы из журналов «Пентхауз» и «Плейбой». Конечно, эти скромные «стимуляторы» не идут ни в какое сравнение с богатым ассортиментом современных «Секс-шопов», а при нынешнем буме порнографии выглядят идиллическими иллюстрациями из жизни женского монастыря «строгого режима».

Тем не менее с этой злополучной комнаткой связано два случая, после которых «гуманитарная помощь» следователям со стороны биологов была прекращена раз и навсегда.

Однажды дерзкий и шустрый подозреваемый, воспользовавшись недоглядом милиционеров, один из которых обязан был бдить у единственного окна, просто выпрыгнул в это окно, расположенное, кстати, не так уж высоко от земли, и убежал. Где и когда его поймали, я уже не помню.

Второй случай возмутил всех нас до глубины души своим крайним цинизмом. Опять же, при попустительстве милиционера, подозреваемый, вместо того чтобы плеснуть живородную влагу, глумливо и смачно плюнул в чашку Петри, затем гнуснейшим образом помочился в горшок с чахлым цветком Сенсенвьера (цветок после этого совсем засох) и при этом исхитрился еще стырить два или три самых «ценных» экспоната из бюровской небогатой эротической коллекции, что можно расценить как подрыв материальной базы государственного учреждения.

Представляю, какой радостный ажиотаж царил в камере СИЗО, когда прибывший «герой» вытащил из-под рубахи столь ценимые на закрытых объектах картинки с обнаженной натурой!

Следователь направляет в морг труп человека, повесившегося в петле. На теле жертвы под веревкой, циркулярно охватывающей шею, четко просматривается странгуляционная борозда — след-ссадина, образовавшаяся при сдавлении кожи шеи петлей. Других повреждений на трупе не имеется.

Тем не менее следователь в постановлении о назначении экспертизы ставит перед экспертом вопросы, уместные при колотых, колото-резаных или огнестрельных повреждениях:

1) Какова глубина раневых каналов на теле потерпевшего, их количество и направление?

Вероятно, чтобы не ломать себе голову, он перепечатал из пособия для следователей вопросы, пригодные на все случаи жизни. Иногда рекомендуется хоть немного думать. Ведь раневой канал — это раневая полость, образованная орудием травмы, глубина которой значительно превосходит ее поперечные размеры. И причем здесь ссадина с небольшим вдавлением на коже?

В приемный покой больницы поступает потерпевший с тяжелой сочетанной травмой головы и тела, нуждающийся в срочной госпитализации.

В истории болезни имеется суровая, как правда жизни, запись дежурного врача: «Госпитализация задерживается, так как „курьеры“[4] находятся в алкогольном опьянении».

В один из ненастных осенних дней, когда по небу цвета грязной выцветшей джинсовой ткани ветер гонял рваные тучи, а по земле стелилась поземка, на выезде из города, неподалеку от всем знакомого танка, был обнаружен труп неизвестной женщины средних лет, свернутый «калачиком» и слегка припорошенный снежной крупой. Непрезентабельная одежда на покойной и признаки внешней неухоженности наводили на мысль, что она могла относиться к категории граждан без определенного места жительства.

Судебно-медицинская экспертиза установила смерть от общего переохлаждения организма на фоне алкогольного опьянения, при этом каких-либо повреждений на трупе зафиксировано не было. Тело было спущено в подвал морга для возможного опознания.

К вечеру следующего дня в морге появились предполагаемые родственники умершей: сестра, муж и дочь. Процесс опознания проходил не совсем гладко. То, что на ней была чужая одежда, совершенно не смутило пришедших. Их мать и жена не отличалась добродетельным поведением, была предрасположена к употреблению вина и имела склонность периодически исчезать из дома на пару-тройку недель, блуждая по разным нехорошим квартирам, и возвращаться на родной порог в непотребном виде, вплоть до калош, обутых на босу ногу.

Споры разгорелись по другому поводу. Сестре показалось, что волосы имеют другую фактуру и цвет. Сомнения мужа рассеялись после того, как он обнаружил небольшой рубец между бровей и след от ожога на левом плече; точно такие имелись на теле его супруги. Дочь вообще после беглого осмотра, лишь заглянув в дверь секционной, безапелляционно заявила:

— Конечно, это она!

Как и положено, эксперты выписали свидетельство о смерти на основании представленного паспорта (лица на фотографии в паспорте и у покойной имели явные признаки сходства), санитары облачили тело в новую погребальную одежду и выдали его родне.

Женщину похоронили и справили поминки. По народному обычаю на седьмой день после смерти снова были организованы поминки. Во время ритуальной трапезы произошло то, что ввергло в состояние шока всех сидящих за столом. Дверь внезапно отворилась, и на пороге появилась, удерживаясь нетвердой рукой о косяк, пьяная до изумления… «покойница».

Не каждому из живущих на Земле выпадает честь присутствовать на собственных похоронах или поминках. Но ничего мистического в рассказанной, совершенно реальной, истории нет. К подобным казусам могут привести вполне объяснимые с научной точки зрения причины: например, поверхностно проведенное опознание тела и частые отлучки из дома, в результате чего в памяти близких стираются черты лица родного им человека.

В районную прокуратуру с заявлением об изнасиловании обратилась 75-летняя женщина. В нем она излагала обстоятельства происшествия и просила привлечь насильника к уголовной ответственности. Следователь, обычно корректный и выдержанный, неожиданно развеселился пикантностью ситуации и посоветовал заявительнице в шутку: «Бабушка, вы бы лучше ему спасибо сказали!»

Обиженная такой рекомендацией старушка молча взяла со стола свое заявление и, выйдя из кабинета, прямиком направилась на прием к прокурору республики с жалобой на неадекватные действия должностного лица.

Итогом чрезмерной смешливости следователя стал выговор.

Начинающий следователь городской прокуратуры получил в нашем Бюро экспертизу, проведенную экспертами-биологами по факту изнасилования некоей гражданки. В самом биологическом отделении он забрал исследованные вещественные доказательства — вещи потерпевшей, упакованные по отдельности в бумажные пакеты, подписанные и опечатанные. Он сгреб их в большой пластиковый мешок, расписался в специальном «журнале выдачи вещ. док-ов» и, поблагодарив экспертов, удалился восвояси.

После его ухода санитарка отделения увидела на столе забытый следователем бумажный пакет, на котором имелась надпись: «Трусы гражданки N. Экспертиза №… по уголовному делу №…» Не долго думая, она засунула его в ящик стола.

Прибыв через некоторое время на работу, следователь, ощущая возникший холодный, противный, пульсирующий пузырь внизу живота, обнаружил, что одно из важнейших вещественных доказательств, трусы потерпевшей со следами спермы подозреваемого, отсутствует. Из-за этого может развалиться все уголовное дело, а последующие санкции со стороны начальства, страшно представить, могут оказаться самыми радикальными, вплоть до увольнения из прокуратуры!

Сраженный пропажей следователь стал лихорадочно прокручивать в голове свой извилистый путь от Бюро СМЭ до прокуратуры: магазин, где покупал сигареты, парикмахерская, в которой подправлял прическу, кафе, куда заскакивал, чтобы пропустить бутылку пива. В любом из этих пунктов-остановок мог быть оставлен злополучный пакет.

Сотрудники данных заведений видели в тот день молодого растерянного парня, прилично одетого и трезвого, внешне не похожего на сумасшедшего, который, преодолевая смущение, задавал очень странный вопрос: «Извините, вы завернутые женские трусы у себя не находили?»

Везде он получал отрицательный ответ и готов был впасть в крайнюю степень отчаяния. Но эта история имеет счастливый конец — happy end. К концу рабочего дня в кабинете издерганного переживаниями следователя раздался телефонный звонок, и голос одной из сотрудниц биологического отделения Бюро поинтересовался, почему он не забирает пакет с трусами потерпевшей, хотя и расписался в его получении.

Описывать душевное состояние нашего следователя не имеет смысла, и так все понятно.

На следующий день в биологическом отделении имело место шумное застолье, организованное благодарным следователем.

Два трупа лежат в морге на соседних каталках. Один спрашивает у другого: